20504
4
«Савичевы умерли», «умерли все», «осталась одна Таня», – написала школьница в дневнике на 247-й день блокады. На самом деле не все: брат и сестра пережили войну и мечтали увидеть сестренку живой.
Таня родилась в 1930 году в большой-большой семье. Давайте со всеми знакомиться.
Николай, папа Тани, занимался предпринимательством: еще до революции он открыл на Васильевском острове булочную с пекарней и владел кинотеатром «Совет». Мария, Танина мама, помогала мужу с булочной, как и три брата Николая – Алексей, Василий и Дмитрий. В 1930-е годы Николая обозвали нэпманом, отняли бизнес и вместе с семьей выселили из Ленинграда в район Луги. Семейство все же вернулось в родной город, но в ссылке Николай заболел раком и умер в 1936-м. Дмитрий Савичев тоже не дожил до войны.
Таня – младший ребенок в семье, у нее было две сестры и два брата. Сестры на момент начала войны работали на Невском машиностроительном заводе, Нина – в конструкторском бюро, Евгения – в архиве. Братья тоже вкалывали на предприятиях, но по рабочим специальностям. Леонид (Лека) был строгальщиком, Михаил – слесарем сборщиком. Сама Таня перед войной закончила третий класс.
Николай, папа Тани, занимался предпринимательством: еще до революции он открыл на Васильевском острове булочную с пекарней и владел кинотеатром «Совет». Мария, Танина мама, помогала мужу с булочной, как и три брата Николая – Алексей, Василий и Дмитрий. В 1930-е годы Николая обозвали нэпманом, отняли бизнес и вместе с семьей выселили из Ленинграда в район Луги. Семейство все же вернулось в родной город, но в ссылке Николай заболел раком и умер в 1936-м. Дмитрий Савичев тоже не дожил до войны.
Таня – младший ребенок в семье, у нее было две сестры и два брата. Сестры на момент начала войны работали на Невском машиностроительном заводе, Нина – в конструкторском бюро, Евгения – в архиве. Братья тоже вкалывали на предприятиях, но по рабочим специальностям. Леонид (Лека) был строгальщиком, Михаил – слесарем сборщиком. Сама Таня перед войной закончила третий класс.
Почти все семейство – мама, дети, братья отца и старенькая бабушка Евдокия Григорьевна – проживало в доме № 13/6 на 2-й линии Васильевского острова. Лишь Евгения, старшая из детей Савичевых, жила в доме №20 на улице Моховой.
Лето 1941-го Савичевы собирались провести у родни в деревне Дворище под Псковом. Первым туда выехал Михаил 21 июня. На следующий день началась война. Остальные члены семьи решили не уезжать из Ленинграда, чтобы помогать армии.
8 сентября 1941 года город оказался в блокадной ловушке. В это время Савичевы морально простились с Михаилом, который пропал где-то на Псковщине.
В декабре 1941-го Ленинград остался без общественного транспорта, а улицы утонули в снегу (чистить было некому). 32-летняя Евгения каждый день ходила на работу – от Моховой 7 километров пути в одну сторону. Однажды организм, измученный голодом и сдачей донорской крови, не выдержал – Женя на завод не пришла. Нина, работавшая там же, отпросилась с ночной смены и прибежала в квартиру к сестре. Евгения умерла у нее на руках на 111-й день блокады.
В день смерти Жени 28 декабря 1941-го 11-летняя Таня и завела свой страшный дневник. Это была старая записная книжка Нины, наполовину заполненная чертежами. Свободными оставались только страницы, помеченные буквами алфавита. Первая запись оказалась под буквой «Ж»: «Женя умерла в 12 часов утра».
Следующей Таня заполнила страничку с буквой «Б» – 25 января 1942-го умерла бабушка Евдокия Григорьевна. У нее была третья – самая тяжелая – степень алиментарной дистрофии (голодной болезни). Умирая, старушка попросила не выкидывать ее продуктовую карточку, действовавшую до конца месяца. Савичевы чуть схитрили – в свидетельстве о смерти бабушки датой значится 1 февраля.
28 февраля не вернулась с работы Нина. В тот день на Ленинград обрушился сильнейший артобстрел – Савичевы решили, что 23-летняя девушка погибла.
Кошмар 1942 года продолжился короткой записью Тани на странице с буквой «Л». От истощения 17 марта умер брат Лека. Все это время, голодный и обессиленный, он ходил на работу на Адмиралтейский завод – без единого опоздания. Как и старшая сестра Женя, Леонид часто ночевал на работе, чтобы отпахать две смены подряд.
13 апреля наступил черед дяди Васи. 10 мая умер и дядя Леша.
Утром 13 мая не стало Таниной мамы. Со смертью матери Таня заполнила еще три страницы с буквами «С», «У» и «О» – «Савичевы умерли», «умерли все», «осталась одна Таня». Шел 247-й день блокады.
Лето 1941-го Савичевы собирались провести у родни в деревне Дворище под Псковом. Первым туда выехал Михаил 21 июня. На следующий день началась война. Остальные члены семьи решили не уезжать из Ленинграда, чтобы помогать армии.
8 сентября 1941 года город оказался в блокадной ловушке. В это время Савичевы морально простились с Михаилом, который пропал где-то на Псковщине.
В декабре 1941-го Ленинград остался без общественного транспорта, а улицы утонули в снегу (чистить было некому). 32-летняя Евгения каждый день ходила на работу – от Моховой 7 километров пути в одну сторону. Однажды организм, измученный голодом и сдачей донорской крови, не выдержал – Женя на завод не пришла. Нина, работавшая там же, отпросилась с ночной смены и прибежала в квартиру к сестре. Евгения умерла у нее на руках на 111-й день блокады.
В день смерти Жени 28 декабря 1941-го 11-летняя Таня и завела свой страшный дневник. Это была старая записная книжка Нины, наполовину заполненная чертежами. Свободными оставались только страницы, помеченные буквами алфавита. Первая запись оказалась под буквой «Ж»: «Женя умерла в 12 часов утра».
Следующей Таня заполнила страничку с буквой «Б» – 25 января 1942-го умерла бабушка Евдокия Григорьевна. У нее была третья – самая тяжелая – степень алиментарной дистрофии (голодной болезни). Умирая, старушка попросила не выкидывать ее продуктовую карточку, действовавшую до конца месяца. Савичевы чуть схитрили – в свидетельстве о смерти бабушки датой значится 1 февраля.
28 февраля не вернулась с работы Нина. В тот день на Ленинград обрушился сильнейший артобстрел – Савичевы решили, что 23-летняя девушка погибла.
Кошмар 1942 года продолжился короткой записью Тани на странице с буквой «Л». От истощения 17 марта умер брат Лека. Все это время, голодный и обессиленный, он ходил на работу на Адмиралтейский завод – без единого опоздания. Как и старшая сестра Женя, Леонид часто ночевал на работе, чтобы отпахать две смены подряд.
13 апреля наступил черед дяди Васи. 10 мая умер и дядя Леша.
Утром 13 мая не стало Таниной мамы. Со смертью матери Таня заполнила еще три страницы с буквами «С», «У» и «О» – «Савичевы умерли», «умерли все», «осталась одна Таня». Шел 247-й день блокады.
Хоронили Марию Савичеву родители Таниной подруги – Веры Николаенко, жившие этажом выше. Труп женщины завернули в серое одеяло и повезли на двухколесной тележке через весь Васильевский остров. «Помню, тележка на брусчатке подпрыгивала, особенно когда шли по Малому проспекту, – вспоминала мать Веры, Агриппина Николаенко. – Завернутое в одеяло тело клонилось набок, и я его поддерживала. За мостом через Смоленку находился огромный ангар. Туда свозили трупы со всего Васильевского острова. Мы занесли туда тело и оставили. Помню, там была гора трупов. Когда туда вошли, раздался жуткий стон. Это из горла кого-то из мертвых выходил воздух».
Переночевав в квартире Николаенко, 12-летняя Таня отправилась к племяннице бабушки Евдокии Петровне, которая оформила над ней опекунство. Бабушкина племянница и сама работала по полторы смены в день. Уходя на работу, женщина запирала дверь, а Таня шла на прогулку. В Ленинграде цвел месяц май, но девочка, как и многие горожане, продолжала кутаться в зимнюю одежду. Таню, страдавшую от дистрофии, бросало в холод даже в теплую погоду.
Тем же летом 1942-го Евдокия Петровна сняла с себя право опеки и устроила Таню в детдом №48. В этом был единственный шанс на быструю эвакуацию. В августе Таня покинула Ленинград вместе с другими детдомовцами и уехала в Горьковскую область.
Как оказалось, эвакуировали Таню слишком поздно. На новом месте у девочки обнаружили туберкулез, она сразу же попала в изоляцию от других детей. Единственной ее подругой стала медсестра Нина Середкина. Женщине удалось поставить Таню на ноги: через какое-то время бедняжка научилась передвигаться на костылях, а потом и без них – держась за стенку.
Но здоровье Тани уже миновало точку невозврата. В марте 1944-го Савичеву отправили в дом инвалидов, где она начала угасать. Туберкулез в квартете с дистрофией, цингой и шоком от пережитого забрал жизнь Тани 1 июля 1944 года. В последние дни девочка страдала от диких головных болей и ослепла. Ей было 14 с половиной лет.
Забрать тело Тани было некому. Похоронили ее там же в Горьковской области усилиями больничного конюха. За могилкой присматривала санитарка Анна Журкина, которая боролась за жизнь Тани до последних минут.
И все же Таня ошиблась, написав в дневнике, что все Савичевы умерли.
Переночевав в квартире Николаенко, 12-летняя Таня отправилась к племяннице бабушки Евдокии Петровне, которая оформила над ней опекунство. Бабушкина племянница и сама работала по полторы смены в день. Уходя на работу, женщина запирала дверь, а Таня шла на прогулку. В Ленинграде цвел месяц май, но девочка, как и многие горожане, продолжала кутаться в зимнюю одежду. Таню, страдавшую от дистрофии, бросало в холод даже в теплую погоду.
Тем же летом 1942-го Евдокия Петровна сняла с себя право опеки и устроила Таню в детдом №48. В этом был единственный шанс на быструю эвакуацию. В августе Таня покинула Ленинград вместе с другими детдомовцами и уехала в Горьковскую область.
Как оказалось, эвакуировали Таню слишком поздно. На новом месте у девочки обнаружили туберкулез, она сразу же попала в изоляцию от других детей. Единственной ее подругой стала медсестра Нина Середкина. Женщине удалось поставить Таню на ноги: через какое-то время бедняжка научилась передвигаться на костылях, а потом и без них – держась за стенку.
Но здоровье Тани уже миновало точку невозврата. В марте 1944-го Савичеву отправили в дом инвалидов, где она начала угасать. Туберкулез в квартете с дистрофией, цингой и шоком от пережитого забрал жизнь Тани 1 июля 1944 года. В последние дни девочка страдала от диких головных болей и ослепла. Ей было 14 с половиной лет.
Забрать тело Тани было некому. Похоронили ее там же в Горьковской области усилиями больничного конюха. За могилкой присматривала санитарка Анна Журкина, которая боролась за жизнь Тани до последних минут.
И все же Таня ошиблась, написав в дневнике, что все Савичевы умерли.
Брат Михаил остался жив после нападения немцев на Псковскую область. Мужчина записался в партизанский отряд и воевал несколько лет – до тяжелого ранения. Выйдя из госпиталя с инвалидностью, Михаил поселился в Сланцах под Ленинградом и работал в почтовом отделении. Умер в 1988 году.
Сестра Нина тоже не погибла от немецких пуль в 1942-м. Ее через Ладогу эвакуировали вместе с другими заводчанами. Письма в блокадный Ленинград не доходили, поэтому Нина не могла сообщить о своей судьбе. Удалось это сделать только через знакомого семьи Василия Крылова, который увиделся с Таней перед ее отъездом в Горьковскую область. Нина прожила долгую жизнь, до последних лет она выращивала картошку и морковку на даче в Ленинградской области. Умерла 6 февраля 2013 года в возрасте 94 лет.
Нина и нашла дневник Тани, когда вернулась в Ленинград и разбирала вещи в квартире Евдокии Петровны. Благодаря Нине эти девять листочков с короткими записями карандашом увидел ее знакомый, майор Лев Раков. Так историю семьи Савичевых узнал весь мир.
Сестра Нина тоже не погибла от немецких пуль в 1942-м. Ее через Ладогу эвакуировали вместе с другими заводчанами. Письма в блокадный Ленинград не доходили, поэтому Нина не могла сообщить о своей судьбе. Удалось это сделать только через знакомого семьи Василия Крылова, который увиделся с Таней перед ее отъездом в Горьковскую область. Нина прожила долгую жизнь, до последних лет она выращивала картошку и морковку на даче в Ленинградской области. Умерла 6 февраля 2013 года в возрасте 94 лет.
Нина и нашла дневник Тани, когда вернулась в Ленинград и разбирала вещи в квартире Евдокии Петровны. Благодаря Нине эти девять листочков с короткими записями карандашом увидел ее знакомый, майор Лев Раков. Так историю семьи Савичевых узнал весь мир.
Нина и Михаил много лет искали Таню после войны. Надеялись увидеть живой. С их подачи газета «Пионерская правда» призывала читателей найти девочку, написавшую дневник. В 1971-м нашлась могила Тани, через год на ней появилось надгробие, а затем – монумент.
Сейчас дневник Тани Савичевой выставлен в Государственном музее истории Санкт-Петербурга.
Источник: https://vk.com/pekloru
Сейчас дневник Тани Савичевой выставлен в Государственном музее истории Санкт-Петербурга.
Источник: https://vk.com/pekloru
Источник:
Ссылки по теме:
- Работы ленинградского фотографа Маши Ивашинцовой, о которых при ее жизни никто не знал
- Подвиг Ленинграда
- Останки 1400 немецких солдат перезахоронили под Петербургом
- Последствия жуткого наводнения в Ленинграде 23 сентября 1924 года
- Шрамы войны спустя годы: поля сражений, которые помнят каждый осколок
Новости партнёров
реклама
Мы, будучи пионерами, всегда отдавали дань памяти у этого монумента.
О подвиге Ленинграда.
По книге Чаковского.
Очень рекомендую молодому поколению к просмотру.
Чтобы понять что вынесли наши предки и насколько силен был дух советского народа!
Вечная память героям войны и труженникам тыла.
Только СССР мог перемолоть всю Европу.