Что стало с участниками расстрела царской семьи

Место убийства Николая II и его семьи в Екатеринбурге видно издалека – теперь там двухуровневый Храм на Крови. О страшном подвале Ипатьевского дома, где учинили расправу в ночь на 17 июля 1918 года, напоминает нижний уровень с мрачными сводами.

Сам этот особняк был снесен еще в 1977 году несмотря на статус «памятника всероссийского значения». В КГБ и Политбюро тогда испугались, что «антисоветские круги на Западе» проявляют к нему интерес и что к 60-летию со дня гибели Романовых станут вести «различного рода пропагандистские кампании».

Финальную директиву подписал тогдашний глава Свердловского обкома Борис Ельцин. Причем под видом плановой реконструкции был уничтожен целый квартал исторической купеческой застройки – чтобы место нельзя было найти наверняка.

В 1918 году, скрывая следы убийства, большевики даже не подумали снести дом, хотя белые войска подступили к городу и, заняв его через несколько дней, начали расследовать судьбу императорской семьи.

Зато тела были варварски уничтожены: их расчленили и сожгли, части, которые можно было опознать, залили серной кислотой и сбросили за городом в шахты затопленного рудника.

Кто были эти палачи и как они жили потом – рассказывает Fishki.

Кто расстреливал

Полный состав расстрельной команды так и не установлен – документов на этот счет не существует, а воспоминания очевидцев неточны в деталях. Плюс исследователей сбивали с толку ошибочные выводы, пересказы чужих слов, ложные свидетельства и фальшивки.

Была популярна версия, что цареубийцами были в основном латышские стрелки или австро-венгры из бывших военнопленных. Но более тщательное сопоставление фактов показало, что охранники-латыши наоборот, отказались от роли палачей (возможно, за исключением одного, хотя это тоже не доказано).

Всего в расстреле участвовали от 8 до 10 человек. Имена восьми известны наверняка: Яков Юровский, Григорий Никулин, Петр Ермаков, Михаил Медведев, Павел Медведев (однофамильцы), Алексей Кабанов, Степан Ваганов и Виктор Нетребин. Разрабатывал план расстрела и непосредственно руководил им Юровский.

Хвастались в санаториях и пивных

Из Екатеринбурга, временно взятого белыми, Юровский, Никулин и Михаил Медведев сбежали в Москву, где хорошо устроились. Юровский и Медведев получили квартиры вблизи Кремля, Никулин впоследствии и вовсе жил в подмосковном особняке, где даже у собаки была своя комната. Тот же Медведев рассказывал, что жена Никулина не могла нарадоваться, что купается в изобилии.

Троица собиралась у Медведева, нередко вспоминая ночь расправы. Они постоянно спорили, кто выстрелил первым. Каждому хотелось прослыть исполнителем чуть ли не единолично, особенно на фоне слухов о Ермакове, которого в Свердловске (Екатеринбург в советское время), восхваляли как героя, дарили цветы. Он передал свой маузер в музей, выступал с лекциями, был почетным гостем в пионерских лагерях. А еще, по рассказам жителей, ходил по пивным и гордо требовал бесплатной выпивки.

Никулин и Юровский тоже передали свои револьверы в музей, а Медведев «завещал» свой браунинг Хрущеву. В итоге только его оружие спустя годы было выставлено в Музее современной истории, а револьверы Никулина и Юровского давно были списаны в арсенал НКВД.

В середине 60-х в отделе пропаганды Московского радио были записаны беседы с 70-летним Никулиным и 67-летним Исаем Родзинским (участвовал в сжигании тел). Само собой, пленки были сразу засекречены.

Никулин: «Иногда я выступал с такими воспоминаниями [о расстреле], это обычно бывало в санаториях. Отдыхаешь, ко мне подходят: "Давай, расскажи". Ну я соглашался при условии, что если вы соберете надежный круг товарищей, членов партии, я рассажу».

«Считаю, что мы проявили гуманность»

Сегодня кровь стынет в жилах от этих воспоминаний, изложенных довольно будничным тоном, лишь иногда со вздохами (у Никулина) и нервным хихиканьем (у Родзинского).

Например, про царевича Алексея, которому на момент расстрела было 13 лет, Никулин вспоминает: «Мальчик был тут же. Правда, он долго ворочался, но во всяком случае с мальчиком было покончено быстро».

А вот слова Родзинского: «11 пуль проглотил, пока наконец умер. Алексей что-то так уж очень живучий парнишка. Между прочим, очень красивый парень был».

Старик Никулин не только не раскаивался, но даже заявил: «Я, например, считаю, что с нашей стороны была проявлена гуманность. Я считал, что если я попаду в плен к белым и со мной поступят таким образом, то я буду только счастлив».

(Записи есть в интернете: рассказ Никулина о подготовке и исполнении расстрела, полная беседа с Родзинским).

Яков Юровский

Комендант Ипатьевского дома, руководитель расстрела. Самый старший из палачей: 40 лет.

Прибыв в Москву из Екатеринбурга, был сразу подключен к следствию по делу эсерки Фанни Каплан, стрелявшей в Ленина 30 августа 1918 года. Свежий опыт Юровского с царской семьей, вероятно, вдохновил тех, кто казнил Каплан – без суда, уже на четвертый день после ареста; тело затолкали в металлическую бочку, облили бензином и сожгли у стен Кремля.

Впоследствии Юровский был директором московского Политехнического музея. Дожил до 60 лет. Последние дни провел в кремлевской больнице, где умер в мучениях от прободения язвы желудка или кишечника. Это было в 1938 году, ровно через 20 лет после расстрела Романовых.

Драматург и популяризатор истории Эдвард Радзинский предложил версию, что Юровскому в больнице ввели яд. Она не кажется такой уж выдумкой, если учесть, что ранее в 38-м его дочь Римма Юровская была арестована и сослана в лагерь как сочувствующая троцкизму.

Григорий Никулин

Заместитель Юровского на посту коменданта, на момент расстрела царской семьи ему было 23 года.

После Екатеринбурга два года возглавлял знаменитый МУР – Московский уголовный розыск, а затем его поставили отвечать за водоснабжение всей столицы.

Он прожил 71 год – умер в 1965-м, через год после записи той самой беседы в Радиокомитете. Его могила находится на Новодевичьем кладбище ровно за могилой Ельцина, в соседнем ряду.

Михаил Медведев

Состоял во внутренней охране Ипатьевского дома, на момент расстрела царской семьи ему было 26 лет.

В Москве стал одним из начальников в аппарате Особоуполномоченного НКВД СССР – другими словами, вел расследования в отношении своих сослуживцев. После получил статус персонального пенсионера союзного значения.

Помимо браунинга, завещал Хрущеву свои бодрые мемуары, естественно, не забыв приписать себе первую пулю, выпущенную в царя. Эти записи, которые он назвал «Сквозь враждебные вихри», остаются в историческом архиве неопубликованными.

Медведев умер в 72 года (в 1964-м) и с воинскими почестями похоронен на Новодевичьем кладбище.

Петр Ермаков

Из боевиков РСДРП, возглавлял отряды, проводившие карательные операции, подавление восстаний, экспроприации. После расстрела в Ипатьевском доме добивал выживших штыком. На тот момент ему было 33 года.

Из-за своей неграмотности Ермаков не достиг карьерных высот, как «московские» коллеги. Оставшись на периферии, он инспектировал тюрьмы и достиг профессионального пика, став заместителем начальника исправительно-трудовых лагерей. Но, как уже говорилось, он тешил тщеславие публичными рассказами о том, как ликвидировал семью Романовых.

Умер в Свердловске от рака в 68 лет (в 1952 году). В наше время его надгробие напротив могилы уральского сказочника Павла Бажова не раз обливали красной краской.

Алексей Кабанов

Входил в пулеметную команду внутренней охраны, на момент расстрела ему было 27 лет.

После расправы еще несколько лет прослужил чекистом, а затем сидел на самых «хлебных» должностях в Крыму и на Дальнем Востоке, связанных со снабжением и пищепромом.

В 1964-м, узнав из газет о смерти Михаила Медведева и его высоком пенсионерском статусе, обратился в Хабаровский краевой комитет с просьбой тоже назначить ему персональную пенсию с учетом «высоких заслуг». Так еще один цареубийца сделался персональным пенсионером республиканского значения. Прожил 81 год (умер в 1972-м).

Павел Медведев

Начальник внешней охраны Ипатьевского дома. После расстрела, пока другие уехали уничтожать тела, руководил уборкой в подвале, чтобы скрыть следы массового убийства. На тот момент ему было 30 лет.

Когда белые взяли Екатеринбург, второй Медведев то ли попал к ним в плен, то ли перешел добровольно. Так или иначе, при них он поначалу работал в госпитале санитаром, но однажды не удержался и «исповедовался» сестре милосердия в том, что держал под стражей царскую семью.

В феврале 1919 его арестовали. Белогвардейское следствие допросило Медведева, но тот соврал, что не участвовал в расстреле, а был послан проверить, слышны ли снаружи выстрелы. Его оставили в тюрьме до следующих допросов, но в марте 1919 года он умер в камере, официально – от тифа. Вдова Медведева утверждала, что колчаковцы замучили его пытками.

Степан Ваганов

Был правой рукой Ермакова, также протыкал выживших штыком. На момент расстрела ему было 32 года. (Фотографий не сохранилось).

Делегация бельгийских коммунистов фотографируется у стены в подвале Ипатьевского дома, восстановленной по фотографиям (настоящую разобрали и увезли белогвардейцы)

Ваганов по каким-то причинам не успел бежать из Екатеринбурга, когда его заняли белые. Он прятался у себя в погребе, где его вскоре нашли родные жертв карательных рейдов и экспроприаций и растерзали на месте.

Виктор Нетребин

Самый молодой из цареубийц – на момент расстрела ему было 17 лет. Служил караульным внутренней охраны дома Ипатьева.

Покончив с царской семьей, участвовал в подавлении крестьянских и казачьих восстаний на Урале и в Сибири. Бесследно исчез в 1935 году.

В нашем веке Николай II, его жена и дети, принявшие мученическую смерть, причислены к лику святых. Но в свое время императрица Александра Федоровна была самой ненавидимой женщиной в России. А вот младшая дочь царя Анастасия после 1918 года обрела невероятную популярность. Миру хотелось верить в ее чудесное спасение, появились десятки самозванок. Подробнее: Княжна Анастасия и Распутин. 8 самых загадочных людей в истории