13513
7
«Инцидент 4 июня» (六四事件) — так в китайских источниках именуется расправа над протестующими, которую полиция и армия устроили на пекинской площади Тяньаньмэнь ровно 30 лет назад в июне 1989 года. Те кровавые события положили конец либеральным чаяниям местной интеллигенции, став поворотной точкой не только в китайской, но и мировой истории. «Лента.ру» вспоминала романтичный рассвет китайской либерализации и ее кровавый закат.
Все идет по либеральному плану
Конец 80-х навсегда запомнится как время, когда идеология либерализма стремительно распространялась по всему миру. Достаточно вспомнить процессы, происходившие в главных коммунистических странах — СССР и Китае. Период перестройки в Советском Союзе способствовал не только переходу к рыночной экономике, но и реализации политических прав граждан. Демократизация Страны Советов дала миру повод восхищаться генеральным секретарем Горбачевым, его смелостью и решимостью. Все указывало на скорое и, как тогда казалось, необратимое окончание холодной войны.
Китай еще раньше начал интегрироваться в мировую экономику. C 1978 года там по-китайски основательно и неспешно начали «политику реформ и открытости». К тому времени ее идеолог и реальный руководитель государства Дэн Сяопин значительно укрепил свои позиции. А очередной съезд КПК отказался от поддержки курса «Два абсолюта» — «все решения Мао Цзэдуна необходимо защищать, а указания — соблюдать». Великий Кормчий больше не считался непогрешимым, официально было решено: 70 процентов его поступков были правильными, но целых 30 процентов — неверными.
Раскрепостив сознание, Китай начал проводить эксперименты по внедрению рыночных механизмов: созданию особых экономических зон, ориентации на экспорт, привлечению иностранных инвестиций. Через три года не осталось никаких сомнений — реформы дают желаемый результат, и их надо углублять.
Но к концу 1980-х вслед за растущим уровнем жизни рыночные реформы принесли инфляцию и резкий рост неравенства. Кроме того, новыми возможностями воспользовались коррупционеры. А консервативно настроенной части населения все больше не нравились западные ценности, которые распространялись в Китае из-за политики открытости.
Китай еще раньше начал интегрироваться в мировую экономику. C 1978 года там по-китайски основательно и неспешно начали «политику реформ и открытости». К тому времени ее идеолог и реальный руководитель государства Дэн Сяопин значительно укрепил свои позиции. А очередной съезд КПК отказался от поддержки курса «Два абсолюта» — «все решения Мао Цзэдуна необходимо защищать, а указания — соблюдать». Великий Кормчий больше не считался непогрешимым, официально было решено: 70 процентов его поступков были правильными, но целых 30 процентов — неверными.
Раскрепостив сознание, Китай начал проводить эксперименты по внедрению рыночных механизмов: созданию особых экономических зон, ориентации на экспорт, привлечению иностранных инвестиций. Через три года не осталось никаких сомнений — реформы дают желаемый результат, и их надо углублять.
Но к концу 1980-х вслед за растущим уровнем жизни рыночные реформы принесли инфляцию и резкий рост неравенства. Кроме того, новыми возможностями воспользовались коррупционеры. А консервативно настроенной части населения все больше не нравились западные ценности, которые распространялись в Китае из-за политики открытости.
×
Демократия на марше
Политическая часть модернизации в КНР шла еще медленнее. Некоторые подвижки в сторону смягчения нравов были: к примеру, многих пострадавших от ужасов Культурной революции реабилитировали, а правила для СМИ смягчили. Однако центральная роль компартии в политической системе не могла подвергаться никаким сомнениям. В мае 1985 года Дэн Сяопин подчеркнул: новая экономическая реальность совершенно не подразумевает уход от социализма и принятие демократии западного толка.
Народ, однако, хотел большего. Еще в 1986 году власти столкнулись с массовыми протестами за более решительную демократизацию: тогда студенты в провинции Аньхой призывали к бойкоту местных выборов. К выступившим присоединился профессор астрофизики Фан Личжи, которого иногда называют «китайским Сахаровым».
Протест вышел далеко за пределы одной провинции. Бастуя под лозунгами «Долой диктатуру!», «Свобода или смерть!», студенты престижных университетов Гуанчжоу, Нанкина, Шанхая и Пекина смогли добиться разве что собственных задержаний. Тем не менее, идеи всестороннего продолжения открытости внешнему миру завоевали умы интеллигенции. Режиссеры снимали фильмы, которые четко поясняли: важно продолжать развивать демократию, в будущем традиционной китайской культуре места не будет.
Подобные настроения среди прогрессивной части общества беспокоили руководство. Как это принято в тоталитарных странах, враждебную идеологию, расшатывающую устои общества, вычислили быстро — ею оказалась «буржуазная либерализация». Назначили и виновных — главным из них стал генеральный секретарь партии Ху Яобан. Политбюро ЦК КПК в январе 1987 года согласилось с его вынужденной «самокритикой» и лишило поста. Впрочем, следующий генсек, также считавшийся либеральным по сравнению с Дэном, — Чжао Цзыян — пострадал от студенческих протестов еще больше, проведя последние годы жизни под домашним арестом.
Народ, однако, хотел большего. Еще в 1986 году власти столкнулись с массовыми протестами за более решительную демократизацию: тогда студенты в провинции Аньхой призывали к бойкоту местных выборов. К выступившим присоединился профессор астрофизики Фан Личжи, которого иногда называют «китайским Сахаровым».
Протест вышел далеко за пределы одной провинции. Бастуя под лозунгами «Долой диктатуру!», «Свобода или смерть!», студенты престижных университетов Гуанчжоу, Нанкина, Шанхая и Пекина смогли добиться разве что собственных задержаний. Тем не менее, идеи всестороннего продолжения открытости внешнему миру завоевали умы интеллигенции. Режиссеры снимали фильмы, которые четко поясняли: важно продолжать развивать демократию, в будущем традиционной китайской культуре места не будет.
Подобные настроения среди прогрессивной части общества беспокоили руководство. Как это принято в тоталитарных странах, враждебную идеологию, расшатывающую устои общества, вычислили быстро — ею оказалась «буржуазная либерализация». Назначили и виновных — главным из них стал генеральный секретарь партии Ху Яобан. Политбюро ЦК КПК в январе 1987 года согласилось с его вынужденной «самокритикой» и лишило поста. Впрочем, следующий генсек, также считавшийся либеральным по сравнению с Дэном, — Чжао Цзыян — пострадал от студенческих протестов еще больше, проведя последние годы жизни под домашним арестом.
Студенческая волна
Ху Яобан умер от сердечного приступа 15 апреля 1989 года. Стихийные траурные митинги и стали отправной точкой в истории противостояния на площади Тяньаньмэнь того года. Было очевидно, что интеллигенция и студенты скорбят по либеральному Ху, который к тому же обладал репутацией кристально честного чиновника. Его более консервативных оппонентов — включая Дэн Сяопина — справедливо подозревали в нечистоплотности. На поминании Ху Яобана некоторые задавались риторическим вопросом: «Почему те, кого хотелось бы видеть живыми, умирают, а те, кому давно пора исчезнуть, до сих пор живут?»
Аналогичный повод 13 лет назад вызвал предыдущий тяньаньмэньский инцидент. Тогда на эту же площадь после смерти первого премьера Госсовета Чжоу Эньлая вышли десятки тысяч человек против «Банды четырех» (которую возглавляла жена Мао Цзэдуна) и самого Великого кормчего. Тогда митингующих разогнали, арестовав более 700 человек. Однако на тот раз обошлось без убитых, а ответственность возложили в первую очередь на Дэн Сяопина.
Аналогичный повод 13 лет назад вызвал предыдущий тяньаньмэньский инцидент. Тогда на эту же площадь после смерти первого премьера Госсовета Чжоу Эньлая вышли десятки тысяч человек против «Банды четырех» (которую возглавляла жена Мао Цзэдуна) и самого Великого кормчего. Тогда митингующих разогнали, арестовав более 700 человек. Однако на тот раз обошлось без убитых, а ответственность возложили в первую очередь на Дэн Сяопина.
Теперь Дэн уже сам столкнулся с необходимостью противостоять уличным протестам. Единых требований у манифестантов на этот раз, по словам наблюдателей, не было. По сути, в центре города стали собираться все те, кто был недоволен реформами по совершенно разным поводам.
Инициаторами выступили студенты из образованного в эти же дни Независимого союза студентов Пекина. Это дало легитимную возможность западным СМИ говорить в первую очередь о студентах как главной движущей силе, показывая кадры с их лидерами. Среди самых популярных значились ханьцы Ван Дань, Лю Ган и уйгур Уэр Кайси.
На деле состав собравшихся был более разнородным. С 20 апреля активность проявляла и Независимая ассоциация пекинских рабочих, позже тоже организовавшая свой профсоюз. Они высказывали возмущение разгоном студентов близ правительственной резиденции Чжуннаньхай. Представители рабочего класса (больше других — железнодорожники) боялись негативных последствий перемен для себя и были настроены намного радикальнее, не делая особых различий между Ху Яобаном и Дэн Сяопином.
Интеллигенция продолжала выступать за гражданские права и демократизацию. Хотя, естественно, грандиозная акция протеста не могла не привлечь внимание и разного рода маргиналов. Объединяло этот разношерстный контингент, пожалуй, лишь требование выгнать из власти продажных чиновников (打倒贪官).
24 апреля студенты отказались ходить на пары. Главный рупор партии — газета «Жэньминь жибао» — в ответ обвинила студентов в провокациях и «отравлении умов». Студенты ответили очередной демонстрацией 27 апреля.
Инициаторами выступили студенты из образованного в эти же дни Независимого союза студентов Пекина. Это дало легитимную возможность западным СМИ говорить в первую очередь о студентах как главной движущей силе, показывая кадры с их лидерами. Среди самых популярных значились ханьцы Ван Дань, Лю Ган и уйгур Уэр Кайси.
На деле состав собравшихся был более разнородным. С 20 апреля активность проявляла и Независимая ассоциация пекинских рабочих, позже тоже организовавшая свой профсоюз. Они высказывали возмущение разгоном студентов близ правительственной резиденции Чжуннаньхай. Представители рабочего класса (больше других — железнодорожники) боялись негативных последствий перемен для себя и были настроены намного радикальнее, не делая особых различий между Ху Яобаном и Дэн Сяопином.
Интеллигенция продолжала выступать за гражданские права и демократизацию. Хотя, естественно, грандиозная акция протеста не могла не привлечь внимание и разного рода маргиналов. Объединяло этот разношерстный контингент, пожалуй, лишь требование выгнать из власти продажных чиновников (打倒贪官).
24 апреля студенты отказались ходить на пары. Главный рупор партии — газета «Жэньминь жибао» — в ответ обвинила студентов в провокациях и «отравлении умов». Студенты ответили очередной демонстрацией 27 апреля.
Важную роль в исходе конфликта сыграл премьер Госсовета. Условно либеральный Чжао Цзыян оставил этот пост еще в конце 1987 года, его место занял консерватор Ли Пэн — именно он считается человеком, продавившим самый жесткий и жестокий подход к решению вопроса.
Уэр Кайси рассказывал: 18 мая Ли Пэн принял решение встретиться с лидерами протеста. Первым делом он высказал неудовольствие тем, что из-за пробок, созданных демонстрантами, он опоздал на пять минут. «Извините, что приходится вас перебивать, но (...) вы опоздали на месяц», — сказал в ответ Кайси. Подразумевалось, что студенты добивались такой встречи почти с самого начала протестов. Беседа оказалась безрезультатной.
Но кровопролития еще можно было избежать — 4 мая, в годовщину антияпонских протестов 1919 года, положивших начало вестернизации страны, независимый союз студентов едва не остановил протесты. Тогда на Тяньаньмэнь удалось собрать 100 тысяч человек: после триумфа профсоюз призвал всех вернуться к занятиям. Но инициативу в свою руки взяли индивидуальные активисты, объявив голодовку. Ее неожиданно стали поддерживать ранее не участвовавшие в протестах пекинцы. Затем на площади появились палатки, а в китайской столице — генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев.
Уэр Кайси рассказывал: 18 мая Ли Пэн принял решение встретиться с лидерами протеста. Первым делом он высказал неудовольствие тем, что из-за пробок, созданных демонстрантами, он опоздал на пять минут. «Извините, что приходится вас перебивать, но (...) вы опоздали на месяц», — сказал в ответ Кайси. Подразумевалось, что студенты добивались такой встречи почти с самого начала протестов. Беседа оказалась безрезультатной.
Но кровопролития еще можно было избежать — 4 мая, в годовщину антияпонских протестов 1919 года, положивших начало вестернизации страны, независимый союз студентов едва не остановил протесты. Тогда на Тяньаньмэнь удалось собрать 100 тысяч человек: после триумфа профсоюз призвал всех вернуться к занятиям. Но инициативу в свою руки взяли индивидуальные активисты, объявив голодовку. Ее неожиданно стали поддерживать ранее не участвовавшие в протестах пекинцы. Затем на площади появились палатки, а в китайской столице — генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев.
Горби добавляет масла в огонь
Отдельным сюжетом, во многом определившим ход истории в китайской столице, стоит выделить визит Горбачева, который пришелся на 15-18 мая. Исторический визит по нормализации отношений после напряженного периода (включая войну за остров Даманский в 1969 году) был испорчен внутренними разборками принимавшей стороны.
По воспоминаниям спутников советского лидера, пекинские протесты во многом дезориентировали делегацию. Ожидаемый образ Китая — где рыночные реформы якобы шли дольше и успешнее, чем в Союзе, — плохо сочетался с увиденным в центре страны.
По воспоминаниям спутников советского лидера, пекинские протесты во многом дезориентировали делегацию. Ожидаемый образ Китая — где рыночные реформы якобы шли дольше и успешнее, чем в Союзе, — плохо сочетался с увиденным в центре страны.
По протоколу, в расписании значилось возложение цветов к Памятнику народным героям на Тяньаньмэнь. Китайское руководство долго решало, как быть в такой ситуации, и в конце концов процедуру отменило. Происходящее в центре столицы они объяснили демонстрацией к годовщине 4 мая 1919 года.
Ситуация еще больше усложнилась, когда китайские почитатели Горбачева попробовали привлечь его на свою сторону. Более трех тысяч студентов и профессоров Пекинского университета 12 мая написали письмо в адрес лидера Советского Союза с приглашением прийти к ним в гости. Советская сторона предпочла приглашение игнорировать.
Во время выступлений очень часто звучала прямая критика Дэн Сяопина. Правда, выражалась она не только в хорошо сложенных лозунгах. Бунтующие били маленькие бутылочки (小瓶, «сяопин») — уничтожение созвучных имени китайского лидера сосудов должно было показать пренебрежительное к нему отношение. Кроме Пекина, выступления проходили также в других крупных городах, например, в Шанхае.
Принято считать, что негласно протестующим помогали сторонники Чжао Цзыяна, бывшего «либерального» премьера Госсовета, который к тому времени оставался лишь генеральным секретарем ЦК КПК. В те дни именно он стал связующим звеном между оппозицией и властью. 19 мая он вышел в прямой эфир Центрального телевидения с обращением к студентам, предупреждая, что ответная реакция властей будет жесткой и жестокой, и потому площадь следует освободить. Это было его последнее появление на публике. Затем власти ввели чрезвычайное положение, а Чжао Цзыяна сняли с поста генсека и отправили под домашний арест.
Ситуация еще больше усложнилась, когда китайские почитатели Горбачева попробовали привлечь его на свою сторону. Более трех тысяч студентов и профессоров Пекинского университета 12 мая написали письмо в адрес лидера Советского Союза с приглашением прийти к ним в гости. Советская сторона предпочла приглашение игнорировать.
Во время выступлений очень часто звучала прямая критика Дэн Сяопина. Правда, выражалась она не только в хорошо сложенных лозунгах. Бунтующие били маленькие бутылочки (小瓶, «сяопин») — уничтожение созвучных имени китайского лидера сосудов должно было показать пренебрежительное к нему отношение. Кроме Пекина, выступления проходили также в других крупных городах, например, в Шанхае.
Принято считать, что негласно протестующим помогали сторонники Чжао Цзыяна, бывшего «либерального» премьера Госсовета, который к тому времени оставался лишь генеральным секретарем ЦК КПК. В те дни именно он стал связующим звеном между оппозицией и властью. 19 мая он вышел в прямой эфир Центрального телевидения с обращением к студентам, предупреждая, что ответная реакция властей будет жесткой и жестокой, и потому площадь следует освободить. Это было его последнее появление на публике. Затем власти ввели чрезвычайное положение, а Чжао Цзыяна сняли с поста генсека и отправили под домашний арест.
Подавление
В июне протест становился все радикальнее. Протестующие сожгли за все время сотни военных грузовиков. Впрочем, в таких условиях вряд ли можно было избежать массового психоза. В июне оппозиционные лидеры даже позволяли себе открыто высказываться о «маразме диктатора Дэна». В этой дерзости был и демонстративный элемент нарушения китайских традиционных правил.
Лучше других освещали этот этап корреспонденты Reuters — по их воспоминаниям, с 24 мая среди бунтующих все чаще появлялись явные экстремисты с подручными инструментами вроде коктейлей Молотова. «Так как я не был им знаком, они начали избивать меня. Кто-то бил кулаком, а некоторые даже били кирпичами», — вспоминал фотограф агентства.
Реакция прессы Советского Союза четко коррелировала с китайской: после объявления военного положения она стала цитировать только явно провластные сообщения «Синьхуа», добавляя от себя нагнетающий тон. «Не приходится сомневаться, что в КНР есть те, кто хотел бы вновь ввергнуть страну в пучину "культурной революции", имеются и просто уголовники», — писал журнал «Новое время». Известный востоковед Всеволод Овчинников после окончания «событий» сравнивал произошедшее с «необходимой хирургической операцией».
Лучше других освещали этот этап корреспонденты Reuters — по их воспоминаниям, с 24 мая среди бунтующих все чаще появлялись явные экстремисты с подручными инструментами вроде коктейлей Молотова. «Так как я не был им знаком, они начали избивать меня. Кто-то бил кулаком, а некоторые даже били кирпичами», — вспоминал фотограф агентства.
Реакция прессы Советского Союза четко коррелировала с китайской: после объявления военного положения она стала цитировать только явно провластные сообщения «Синьхуа», добавляя от себя нагнетающий тон. «Не приходится сомневаться, что в КНР есть те, кто хотел бы вновь ввергнуть страну в пучину "культурной революции", имеются и просто уголовники», — писал журнал «Новое время». Известный востоковед Всеволод Овчинников после окончания «событий» сравнивал произошедшее с «необходимой хирургической операцией».
В самый критический момент на самой большой площади было до миллиона человек. Решение применить силу для восстановления спокойствия мог только реальный руководитель государства — Дэн Сяопин.
Танки и армейский состав из 27 и 28 подразделений Народно-освободительной армии Китая (НОАК) были введены в Пекин вечером 3 июня. Цель — взять город под свой контроль. Операция началась в 10 часов вечера: солдаты вели беглый огонь из автоматов по демонстрантам без разбора и предупреждения. Скорой помощи из-за баррикад сложно было добраться до нуждающихся — пострадавших выносили на руках.
Среди погибших были не только протестующие, но и случайные горожане — полный список до сих пор не опубликован. Важно отметить, что убивали людей не на самой площади (как минимум, нет явных доказательств, что кто-то был убит непосредственно на ней), а на соседних центральных улицах и проспектах. Саму Тяньаньмэнь удалось зачистить с помощью ультиматумов и угроз.
Также неизвестно, сколько именно людей погибли от пуль и под гусеницами танков. Если ориентироваться только на западные оценки, то их число растет с каждым годом — на 29-ю годовщину публиковались сведения о, как минимум, 10 тысячах погибших. Западные разведчики считают, что реально было убито на три тысячи меньше. Официальные представители КНР «закрыли окончательно» для себя ту тему, сосчитав 200 убитых и 7 тысяч раненых. Кроме прочего, не стоит забывать одновременные столкновения в Чэнду — там в среднем насчитывают 300 трупов.
5 июня западные информагентства подробно рассказали о протестах, проиллюстрировав их видеозаписями и фотографиями одинокого человека, вошедшего в историю как «Неизвестный бунтарь». Около получаса он сдерживал движение колонны танков, покидающей площадь Тяньаньмэнь по проспекту Чанъань. Его дальнейшая судьба доподлинно так и не установлена до наших дней.
Танки и армейский состав из 27 и 28 подразделений Народно-освободительной армии Китая (НОАК) были введены в Пекин вечером 3 июня. Цель — взять город под свой контроль. Операция началась в 10 часов вечера: солдаты вели беглый огонь из автоматов по демонстрантам без разбора и предупреждения. Скорой помощи из-за баррикад сложно было добраться до нуждающихся — пострадавших выносили на руках.
Среди погибших были не только протестующие, но и случайные горожане — полный список до сих пор не опубликован. Важно отметить, что убивали людей не на самой площади (как минимум, нет явных доказательств, что кто-то был убит непосредственно на ней), а на соседних центральных улицах и проспектах. Саму Тяньаньмэнь удалось зачистить с помощью ультиматумов и угроз.
Также неизвестно, сколько именно людей погибли от пуль и под гусеницами танков. Если ориентироваться только на западные оценки, то их число растет с каждым годом — на 29-ю годовщину публиковались сведения о, как минимум, 10 тысячах погибших. Западные разведчики считают, что реально было убито на три тысячи меньше. Официальные представители КНР «закрыли окончательно» для себя ту тему, сосчитав 200 убитых и 7 тысяч раненых. Кроме прочего, не стоит забывать одновременные столкновения в Чэнду — там в среднем насчитывают 300 трупов.
5 июня западные информагентства подробно рассказали о протестах, проиллюстрировав их видеозаписями и фотографиями одинокого человека, вошедшего в историю как «Неизвестный бунтарь». Около получаса он сдерживал движение колонны танков, покидающей площадь Тяньаньмэнь по проспекту Чанъань. Его дальнейшая судьба доподлинно так и не установлена до наших дней.
Западные страны выразили протест из-за такого вопиющего нарушения прав человека. Однако реальной изоляции Китая не последовало — на долгое время от той истории осталось лишь эмбарго на поставку оружия. Многие из лидеров протеста выжили (хотя, в основном, не избежав тюремного срока) и затем успешно сделали карьеру. Чаще всего — на Тайване и в США.
Сейчас в Китае строго запрещается любое упоминание тех событий в интернете (а цензура проникает даже в личные сообщения). В прошлом году появлялась информация, что самый популярный китайский мессенджер Wechat блокировал переводы номиналом 64.89 и 89.64 юаня. Такая паранойя началась почти сразу с 1989 года, когда цензоры запрещали почтовые марки с номерами спортсменов с похожими комбинациями цифр. Молодежь Китая ничего не проходит об этих событиях в школах и университетах, а поиск в национальной системе Baidu может выдать лишь один результат: скупое сообщение о «беспорядках контрреволюционеров», оставшееся в сети от более свободных времен начала 2000-х.
Сейчас в Китае строго запрещается любое упоминание тех событий в интернете (а цензура проникает даже в личные сообщения). В прошлом году появлялась информация, что самый популярный китайский мессенджер Wechat блокировал переводы номиналом 64.89 и 89.64 юаня. Такая паранойя началась почти сразу с 1989 года, когда цензоры запрещали почтовые марки с номерами спортсменов с похожими комбинациями цифр. Молодежь Китая ничего не проходит об этих событиях в школах и университетах, а поиск в национальной системе Baidu может выдать лишь один результат: скупое сообщение о «беспорядках контрреволюционеров», оставшееся в сети от более свободных времен начала 2000-х.
Конец иллюзий, а не истории
С точки зрения своих традиционных устоев Китай сделал очевидный выбор, сохранив гармонию в Срединном государстве. Цена этого может ужасать западное общество, но вряд ли впечатлит жителей страны, где защита отдельной жизни человека никогда прежде не рассматривалась как приоритетная задача. В конце концов, если продолжать размышлять в конфуцианской парадигме, то партия и лично Дэн не потеряли мандат Неба — а, наоборот, продолжили вести страну к экономическому процветанию, достигнув к 2014 году первого места в мире по объему ВВП по ППС.
Даже после такого негуманного подавления Китаем волеизъявления своих граждан большая часть западных идеологов еще долго пребывала в надежде, что ценности свободы и демократии все равно вот-вот одержат верх по всему миру, а победа КПК на Тяньаньмэнь в конечном счете окажется пирровой. В 1992 году американский политолог Фрэнсис Фукуяма выпустил книгу «Конец истории и последний человек», сделавшую его широко известным. Одна из ее основных идей — человечество подошло к черте, за которой все идеологические противостояния окончательно уйдут в прошлое.
Эти иллюзии, по крайней мере, в отношении Китая, преобладали в американском истеблишменте вплоть до качественно новой эпохи Си Цзиньпина, когда под реальным вопросом оказалось политическое, экономическое и технологическое превосходство западного общества. До этого, к примеру, администрация президента Билла Клинтона, не снимая эмбарго на поставку оружия, использовала «тактику вовлечения» Китая в свой миропорядок. В новых условиях сдерживания Поднебесной по всем фронтам Тяньаньмэнь-1989 оказалась часто упоминаемой в одном ряду с другими прегрешениями Пекина в области прав человека, коих действительно огромное количество. Настал конец иллюзий, а не конец истории. Хотя внимательный наблюдатель мог разглядеть его еще 30 лет назад.
Максим Шанин
Даже после такого негуманного подавления Китаем волеизъявления своих граждан большая часть западных идеологов еще долго пребывала в надежде, что ценности свободы и демократии все равно вот-вот одержат верх по всему миру, а победа КПК на Тяньаньмэнь в конечном счете окажется пирровой. В 1992 году американский политолог Фрэнсис Фукуяма выпустил книгу «Конец истории и последний человек», сделавшую его широко известным. Одна из ее основных идей — человечество подошло к черте, за которой все идеологические противостояния окончательно уйдут в прошлое.
Эти иллюзии, по крайней мере, в отношении Китая, преобладали в американском истеблишменте вплоть до качественно новой эпохи Си Цзиньпина, когда под реальным вопросом оказалось политическое, экономическое и технологическое превосходство западного общества. До этого, к примеру, администрация президента Билла Клинтона, не снимая эмбарго на поставку оружия, использовала «тактику вовлечения» Китая в свой миропорядок. В новых условиях сдерживания Поднебесной по всем фронтам Тяньаньмэнь-1989 оказалась часто упоминаемой в одном ряду с другими прегрешениями Пекина в области прав человека, коих действительно огромное количество. Настал конец иллюзий, а не конец истории. Хотя внимательный наблюдатель мог разглядеть его еще 30 лет назад.
Максим Шанин
Источник:
Ссылки по теме:
- Неловкий китаец устроил на заводе пивной "армагеддон"
- У российских туристов при въезде в Китай начнут проверять переписку
- Душераздирающий момент падения сцены в Китае
- Китаянка расплатилась за автомобиль 13 тысячами монет, которые работники салона считали три дня
- В Китае разработан прототип поезда, развивающего скорость до 600 км/ч
Новости партнёров
реклама
Поэтому все «иллюзии в американском истеблишменте в отношении Китая» напоминают рассуждения сопливого младенца по поводу поступков взрослого. Цивилизация Штатов, если ее можно назвать «цивилизацией» находится пока на такой низкой ступени развития, что даже не понимает, что сброд, собранный по всему миру станет цивилизацией когда просуществует хотя бы 1000 лет, когда как у Моисея новое поколение забудет всю свою историю и станет единым целым. А пока существуют китайские, еврейские и прочие кварталы с русским Брайтоном, ни о какой общности речи не стоит.
Что касается событий на площади Тяньаньмэнь, то это была вынужденная и своевременная мера. Потому что автор, например, забыл сказать главное, что тогда в связи с т.н. «свободой», расцвели пышным цветом настроения по поводу раздела Китая на кучку междоусобных государств. И то, что развалил Горбачев, Китай умудрился сохранить. И сейчас в Китае существует высшая мера наказания за любой призыв к разделу государства. А америкосы, как стая гиен пуская слюни очень ждала этого, но обломилась.
"Но к концу 1980-х вслед за растущим уровнем жизни рыночные реформы принесли инфляцию и резкий рост неравенства. Кроме того, новыми возможностями воспользовались коррупционеры. А консервативно настроенной части населения все больше не нравились западные ценности, которые распространялись в Китае из-за политики открытости. " ---- Не надо все так упрощать , инфляция, рост неравенства , коррупция ---именно власти КНР эффективно и успешно боролись и предотвращали деформацию общества по типу стран Латинской Америки, делали все чтобы массы народа не превратились в безработных нищих .
"Режиссеры снимали фильмы, которые четко поясняли: важно продолжать развивать демократию, в будущем традиционной китайской культуре места не будет.
Подобные настроения среди прогрессивной части общества беспокоили руководство. "---Вряд ли их можно назвать прогрессивными , обычные баламуты.
"Сейчас в Китае строго запрещается любое упоминание тех событий в интернете (а цензура проникает даже в личные сообщения). В прошлом году появлялась информация, что самый популярный китайский мессенджер Wechat блокировал переводы номиналом 64.89 и 89.64 юаня. Такая паранойя началась почти сразу с 1989 года, когда цензоры запрещали почтовые марки с номерами спортсменов с похожими комбинациями цифр. Молодежь Китая ничего не проходит об этих событиях в школах и университетах, а поиск в национальной системе Baidu может выдать лишь один результат: скупое сообщение о «беспорядках контрреволюционеров», оставшееся в сети от более свободных времен начала 2000-х. "----А вот это неправда . Врет автор, врет .
Кастрюлеголовых на Украине то же нужно было закатать в асфальт.
Других претензий к ГКЧП не имел. И был очень удивлен массовым безумием, охватившим народ, кинувшийся "защищать демократию". На которую, вообще-то, никто и не нападал.
Было бы иначе - не пришлось бы уже 30 лет подряд никому "доказывать", что "стало лучше".
Как только демонстрант перестает подчиняться указаниям полицейских и органов правопорядка, демонстрация перестает быть мирной.
А известное фото с мужиком, пытающемся не дать проехать танку, как раз и есть нагляднейшее доказательство противоправности действий демонстрантов.
Не то что парочка педерастов местного розлива. Заглотнули у пиндосов по самые помидорки. Точнее "окорочка буша"